Я шла домой и расплакалась. Я просто устала. Устала от того, что не могу просто придти домой, обнять маму, уткнуться в ее волосы и разрыдаться. Устала от того, что мне некому рассказать о своих победах, о своих поражениях. Мы так редко с ним видимся, что тратить время на разговоры о работе, об учебе – просто пустая трата этого бесценного тарифа. Он – самый лучший. Но я не могу рассказать ему о том, что не ем, потому что нет денег; что не высыпаюсь, потому что ложусь поздно и встаю рано. Ему не расскажешь о том, что девчонки на работе относятся ко мне с прохладой, что в институте я не могу ни с кем подружиться, потому что люди здесь другие. Я должна быть для него самой лучшей, самой стойкой и самой сильной. Я должна улыбаться, когда больно. Но не потому, что он так хочет, а потому, что он этого заслуживает. Он всегда рядом, всегда найдет теплые слова, а я гружу его своими истериками, своим нытьем и эгоизмом. В Ташкенте было отлично – утром пару часиков в колледже и весь день твой, вечером – подруги или парень. Сейчас я просыпаюсь и засыпаю с одной и той же мыслью – когда он будет ближе? Когда я буду приходить в наш дом. Туда, где будет он?...
Это единственное, что держит меня на плаву. Я не курила уже давно и от этого становится все труднее. Потому что хочется, но воля не позволяет. Только смс и почта – все, что есть сейчас у меня. Только он и ничего больше.
Мам, я так тебя люблю…
Это единственное, что держит меня на плаву. Я не курила уже давно и от этого становится все труднее. Потому что хочется, но воля не позволяет. Только смс и почта – все, что есть сейчас у меня. Только он и ничего больше.
Мам, я так тебя люблю…